Угроза вторжения - Страница 60

Белов цепким взглядом осмотрел проехавшие вперед машины, посмотрел в зеркальце заднего вида:

— За мной, тьфу-тьфу, в последнее время хвостов не наблюдается. А за тобой должны быть?

— Черт его знает! — Столетов тяжело вздохнул.

— Разумно. А ты какой-то дерганый стал, Валера. Плохо в мире капитала?

— Личные неприятности. Иначе бы не позвал.

— Блин! — Белов еле увернулся от прижимавшегося к ним черным лакированным боком «мерседеса». — Дать бы ему в бочару, так потом не откупишься!

— А ты дай. Легче станет. — Столетов закурил.

— Сознательность не позволяет. К рынку идем.

— Проходными дворами. Что у тебя стряслось? Учти, если надо, у меня есть где посидеть. Выкушаем по стаканчику. Ты как?

— Нельзя мне. Язва… — Столетов выбросил недокуренную сигарету в окно.

Белов резко вывернул руль, «жигуленок», подпрыгнув на колдобине, нырнул в переулок.

— Приехали. — Белов остановил машину. — Давай, Валерка, колись.

Столетов покрутил в руках пачку «Мальборо», вздохнул и бросил ее на сиденье.

— Крупные неприятности с Настей. По моей вине. — Он, морщась, растер висок, как человек, измученный мигренью.

— Давай дальше. Страдать потом будешь.

— Она попросила опознать одного человека. Глупая девчонка, играет в независимую журналистку. А я, старый дурак, распушил хвост… Короче, тем человечком оказался Кротов. Помнишь дело по цеху в Краснодаре?

— Погоди. — Белов на секунду задумался. — Кротов Савелий Игнатович, кличка — Крот. Его же…

— Его пришили, Игорь. Не делай круглые глаза, я знаю, что говорю. Планировали показательное дело, а потом неожиданно дали отбой. Крота, как основного фигуранта, устранили за ненадобностью. Я по своему архиву прошелся. Масса интересных фактиков обнаружилась. Не прост был Крот.

— Где Настя взяла фотографию?

— Молодец, сразу быка за рога! — Столетов опять достал пачку сигарет. — Сама снимала. Две недели назад. Курить будешь?

— Нет. Кто еще знает о снимках?

— Она, фотограф, я и опознаватель. Плюс ты.

— Я снимка еще не видел. Кротова в живых не видел.

— Опером родился, опером и помрешь, — вяло усмехнулся Столетов. — Снимок я тебе дам, Игорек. Но сначала ты мне пообещай…

— Нем, как могила!

— Не то. Пообещай, что до моего приезда ты возьмешь под опеку Настю.

— Заметано. Надолго уезжаешь?

— В Новосибирске прокуратура шьет дело одному клиенту. Бригада адвокатов срочно затребовала меня. Я тут подвизался в одной адвокатской конторе консультантом.

— Помогаешь разваливать дела?

— Помогаю сажать по закону. Хотя сам бы с удовольствием кончал наших клиентов без суда и следствия. — Он зло чиркнул зажигалкой.

— А не ехать нельзя? Закосить под больного, не мне учить.

— Нет. Это даст деньги. Достаточные, чтобы вытянуть Настю из западни.

— Насчет денег понятно. — Белов протер тряпкой запотевшие стекла. — А почему сразу «западня»?

— В восемьдесят девятом Кротова должны были перевести в спецбокс Матросской тишины. В так называемую «тюрьму ЦК партии». Уровень понял? Но не довезли. И не спрашивай, откуда мне это стало известно.

— Вот тебе раз! — Белов развернулся к Столетову. — Еще что знаешь?

— Не надо, Игорь. Я же не случайно тебе позвонил. И без тебя бы нашлись охранники для моей пигалицы. Или, думаешь, у меня мало знакомых сыскарей и оперов? Только свистни, пол-Петровки с Лубянкой сбегутся. А мои, прокурорские, бывшие и действующие, вообще — строем и с табельным оружием! — Столетов грустно усмехнулся. — Давай не будем играть в «я знаю, что ты знаешь, что я знаю».

— И что я должен, по-твоему, знать?

— По Кротову ты работал вместе с Кирюхой Журавлевым. Это он мне сам рассказывал, когда я ему ордер на арест Кротова подписывал. До суда его дело не доводилось даже теоретически, я тогда Кириллу так и сказал. И что дело Кротова зарубили на уровне ЦК, я это знаю точно, лишний раз говорит о том, что Кирюха был гениальный опер, но политик — никакой.

— Журавлев давно на пенсии, ему сейчас хорошо! Книжки пишет про серые чекистские будни и трудовые подвиги диссидентов, — раздраженно произнес Белов. Почувствовал себя неловко за то, что попытался играть со старым другом. — А я еще служу. Мне и так начальство раз в неделю арбуз астраханский куда следует заколачивает… Думаешь, меня по головке погладят, если я старые дела ворошить начну?!

— Настя, Игорь, — тихо сказал Столетов. — Настя — моя дочь.

Белов сразу же осекся, отвернулся к окну и тяжело засопел.

— Все, замяли, — Столетов первым нарушил тишину, повисшую в салоне.

— Прости. — Белов развернулся, сев вполоборота к Столетову. — С утра на нервах… Чем я могу помочь?

— Только ты и можешь, иначе бы не позвал. Ты — опер, знакомый с делом Кротова, и ты — мой друг, о чем я еще ни разу не пожалел. Именно в этих двух качествах ты мне и нужен.

— Валер, чем смогу…

— Не мое дело, какие виды КГБ имело на Кротова… Наверняка замышляли что-то серьезное, если вам именно Крот потребовался. Дело, ты прав, старое. Но сейчас можешь сказать, насколько глубоко вы копали?

— Нет. — Белов покачал головой. — И не проси.

— Так я и думал. — задумчиво протянул Столетов.

— Да что тут думать! Спуливать надо, пока не поздно. — Белов шлепнул ладонью по рулю. — Увозить девку, сажать на цепь…

— Поздно, Игорь! Мы уже засветились. Те, кто законсервировал Кротова, наверняка позаботились о системе контроля. Где-то у кого-то уже звякнул колокольчик. По следу проявившего интерес пустят собак.